Писать, не называя, но кляня,
Нет, воспевая, не тревожа всуе
ЕЕ, взмахнув листком календаря
Прошедшую, идущую, нагую
Но не совсем, в прокровах бытия
Сокрывшую печаль предрасставанья,
Звенящим шлейфом за собой даря
Нелепейшее золото молчанья.
Люблю ее остывшие пруды,
Вонзившие свой взгляд в седое небо,
Ее отвалы письменной руды,
И устремленность - в даль, почти что в небыль,
Ее улыбки, искры синих глаз
Пронзительных и мудрых - так недолги.
Люблю ее манеру без прикрас
Предстать и равнодушно вымыв ноги
Закутаться в пушистое тепло,
Напиться грогу, запалить огарок
В углях камина, молвив: "все равно
Придет весна и снова будет ярок
уснувший мир", и съев пахучий фрукт,
расслабиться, согреться и проститься...
Лишь только с ней так сложно торопиться,
Так вкусно длить слиянье нежных рук.
